ВОЗРАСТНАЯ ЖИЗНЕСПОСОБНОСТЬ КАК НОВЫЙ КОНЦЕПТ ГЕРОНТОЛОГИИ И ГЕРИАТРИИ

А.Н. Ильницкий, Е.С.Кравченко, К.И. Прощаев

Andrei N. Ilnitski, Elena S. Kravchenko, Kiryl I. Prashchayeu RESILIENCE AS A NEW CONCEPT OF GERONTOLOGY AND GERIATRICS

DOI: 10.38098/ipran.opwp_2021_21_4_003

Скачать полный текст статьи (.pdf)

Аннотация: Современные демографические, социокультурные и экономические тенденции привели к изменениям в структуре популяции людей старших возрастных групп, обуславливающим необходимость нового восприятия роли пожилого человека в социуме. В статье рассматривается пример перехода от дефицитарной концепции оценки функциональности лиц старших возрастных групп к ресурсной путем внедрения опросников по объективизации возрастной жизнеспособности в условиях круглосуточного терапевтического стационара, позволяющий оптимизировать и персонифицировать вектор реабилитационных воздействий на пациентов старших возрастных групп. Было проведено исследование пациентов старших возрастных групп круглосуточного терапевтического стационара (n=216), средний возраст которых составил 74,4±4,4 года, из них мужчин 66 человек, женщин 150 человек. Всем пациентам проведена комплексная гериатрическая оценка, дополненная исследованием уровня возрастной жизнеспособности с применением Теста А.В. Махнача «Жизнеспособность взрослого человека» (2016 г) и «Шкалы жизнеспособности взрослых» (Resilience Scale for Adults, RSA, Friborg et al.,2006 г). По итогам комплексной гериатрической оценки у всех пациентов оценивались степени функциональных и когнитивных дефицитов, наличие или отсутствие синдрома старческой астении вкупе с другими гериатрическими синдромами, а также проводился анализ взаимосвязи уровня возрастной жизнеспособности с выявленными гериатрическими синдромами и принадлежностью пациента к той или иной возрастной и нозологической группе. Настоящее исследование показало, что синдром старческой астении не всегда ассоциируется исключительно с низким уровнем возрастной жизнеспособности, а отсутствие синдрома старческой астении не является залогом обязательно высокого уровня возрастной жизнеспособности, а увеличение возраста является фактором снижения возрастной жизнеспособности только вкупе с синдромом старческой астении. Оказалось, что соматические заболевания, независимо от стадии компенсации или декомпенсации у пациентов без синдрома старческой астении не влияли на уровень возрастной жизнеспособности; при наличии синдрома старческой астении заболевания системы кровообращения и органов пищеварения явились дополнительным фактором снижения возрастной жизнеспособности. На основе результатов, полученных в ходе исследования, были предложены подходы к созданию и реализации персонифицированной модели гериатрической реабилитации на основе объективизации возрастной жизнеспособности. В статье изложены принципы формирования персонифицированных гериатрических реабилитационных программ с учетом гериатрического статуса пациента вкупе с уровнем возрастной жизнеспособности и позитивные эффекты от реализации указанных программ. 

Ключевые слова: гериатрические синдромы, старческая астения, подострый функциональный дефицит, базовая функциональная активность, инструментальная функциональная активность, комплексная гериатрическая оценка, возрастная жизнеспособность.  
   
Abstract: Modern demographic, socio-cultural and economic trends have led to changes in the structure of the population of older age groups, necessitating a new perception of the role of an elderly person in society. The article examines an example of the transition from a deficit concept of assessing the functionality of persons in older age groups to a resource based one through the introduction of questionnaires to objectify resilience in a 24-hour therapeutic hospital, which allows to optimize and personify the vector of rehabilitation effects on patients of older age groups. The 216 elderly patients (male – 66, female – 150, average age - 74.4±4.4 ys) of internal diseases hospital were examined by comprehensive geriatric assessment, supplemented "Adult Resilience Test" (Makhnach, 2016) and “Resilience Scale for Adults – RSA” (Friborg et al., 2006). After comprehensive geriatric assessment the levels of functional and cognitive deficits, the presence or absence of frailty and other geriatric syndromes, the relationships between the resilience’s level, geriatric syndromes, age of patients and somatic status were analyzed. The study presented that frailty is not always associated exclusively with a low level of resilience, besides that the absence of frailty is not necessarily a guarantee of a high level of resilience and increasing of age is the factor in reducing of resilience only in patients with frailty. The somatic diseases as in compensation as in decompensation in patients without frailty didn’t have influence for reailience’s level. The cardiovascular and gastrointestinal pathology is additional factor in reducing of resilience in frail patients. The approaches to the organization and implementation of the personalized model of geriatric rehabilitation based on the resilience conception were proposed in our investigation. The structure, principles and effectiveness of the personalized geriatric rehabilitation programs for patients with different geriatric status and different resilience’s level were described in this article.

Keyword: geriatric syndrome, frailty, subacute functional deficit, basic functional activity, instrumental functional activity, comprehensive geriatric assessment, resilience

Библиографическая ссылка на статью:

Ильницкий А.Н., Кравченко Е.С., Прощаев К.И. Возрастная жизнеспособность как новый концепт геронтологии и гериатрии // Институт психологии Российской академии наук. Организационная психология и психология труда. 2021. Т. 6. № 4 С. 63   86. DOI: 10.38098/ipran.opwp_2021_21_4_003 

Il'nickij A.N., Kravchenko E.S., Proshhaev K.I. Vozrastnaja zhiznesposobnost' kak novyj koncept gerontologii i geriatrii [Resilience as a new concept of gerontology and geriatrics]. Institut Psikhologii Rossiyskoy Akademii Nauk. Organizatsionnaya Psikhologiya i Psikhologiya Truda [Institute of Psychology of the Russian Academy of Sciences. Organizational Psychology and Psychology of Labor], 6 (4), 63   86. DOI: 10.38098/ipran.opwp_2021_21_4_003